Гром - Страница 58

«…что-нибудь необычное…»

Названия двух фильмов были знакомы Джону по шумным скандалам, которые они вызвали.

«По крайней мере, эти две кассеты могли претендовать на определенную культурную ценность для такого коллекционера, как Фрэнк», – подумал Джон.

Отложил их на кофейный столик.

Рядом с пистолетом.

«Целебная сила минеральных источников» – банально, предсказуемо. На кофейный столик. «Любовь не ржавеет» – глупо, нелепо. На столик, следом за предыдущей.

Что осталось? «В рай нелегально», на коробке стоящая на коленях кудрявая брюнетка демонстрирует обнаженную спину, и «Эксайлес» с надувшей губы знойной блондинкой, сидящей верхом на стуле, на ней лишь черный пояс с резинками, чулки в сеточку и туфли на высоком каблуке.

Джон загрузил «Эксайлес» в видеомагнитофон Фрэнка. Неправдоподобные имена в титрах. Платиновая блондинка с алыми губами в крошечном красном платье пинала изящной туфелькой спущенное колесо спортивной машины. Мужчина в очках предложил ей свою помощь. Они прошли к нему. Он позвонил в гараж. Сказал, что он поэт. Она сказала, что оказалась на дороге «потому, что время от времени все мы мечтаем отправиться далеко-далеко, куда глаза глядят». Они поцеловались. Под красным платьем на ней был лишь черный пояс с резинками и чулки. Он снял свои очки. Она тискала его. Он тискал ее. Звучала ужасная музыка. Гостиная. Спальня. Появилась женщина в комбинезоне механика…

Наблюдая за этим, Джон испытывал лишь душевное оцепенение и тошноту.

Скверно так вламываться в жизнь Фрэнка. Красть его секреты, вынюхивать…

Что он видел? Бездушные исполнители, запертые в прямолинейном, двухмерном пространстве экрана; безвкусная, дилетантская игра.

Бьющая тяжело, наверняка. Глаза горящие, ищущие, уверенные. Но…

Пустые. Опустошающие.

Джон вертел в руках пульт дистанционного управления, пока не нашел кнопку быстрого просмотра. Наблюдая, как карикатурные фигуры на экране выполняют свои акробатические трюки, он не мог сдержать смеха. Джон не предполагал, что в его обязанности шпиона будет входить и просмотр подобных фильмов.

Экран погас. «Эксайлес» закончился.

Часы показывали 4;57.

Полно времени. Он просмотрит все. Потом уйдет и унесет с собой секреты, которые удалось разузнать, но которые никоим образом не прибавили ему ни мудрости, ни безопасности и, уж конечно, ничего не прояснили.

Он поставил «В рай нелегально» и опустился на кушетку.

Титры. Ни одного правдоподобного имени.

Уже здесь начинается ложь. Не фантазия, не вымысел – в твою душу проникает ложь.

Кудрявая брюнетка и здоровенный тяжелоатлет в постели. Голые. На ее правой ягодице татуировка, сине-красная бабочка. К особым приметам качка можно было отнести лишь усы, торчащие в разные стороны. Он сделал ей комплимент. Она поблагодарила, объяснила ему, чем хочет заняться. Назвала это раем. Он ответил, что никогда этим не занимался. «Я не знаю как», – сказал он. Она встала перед ним на колени. Выгнулась, демонстрируя свой пышный зад, сказала…

Входная дверь. Ключ в замке.

Вскочил с кушетки. Дверь распахнулась.

Вошла Фонг.

Увидела Джона, оторопела от неожиданности:

– Какого…

Джон дрожащими пальцами искал кнопку «стоп» на пульте. Нажал кнопку отключения звука. Звук пропал, но действие на экране продолжалось.

– Джон?! Почему ты… Как…

Она уставилась на экран, прижимая к груди пакет с продуктами.

– Фонг, ты собиралась…

Ее глаза расширились.

– Ты… сукин сын! – завопила она. – Маньяк, ты маньяк…

– Не вопи! – сказал Джон, помня про пожилую даму по соседству. Он шагнул к Фонг.

Она бросила в него пакетом с покупками.

Он отбросил кулек в сторону. Бутылки с кокой, спаржа, упаковки с мясом, картошкой, картонная коробка с яйцами.

– Послушай! Все в порядке!

Она взмахнула своей сумочкой на ремне. Джон нырнул в сторону, отступил на шаг, уклонившись от просвистевшей мимо уха сумочки. Фонг продолжала вопить.

Поймал сумочку за ремень, дернул.

Она выпустила ее из рук, Джон потерял равновесие.

Фонг бросилась к входной двери.

Он поймал ее, когда она уже ухватилась за дверную ручку.

– Пожар! – завопила Фонг.

Руку на ее талию, вторую – на плечи. Рывком отбросил от двери.

Она отлетела прочь, запнулась о кушетку, упала на спину, запуталась в плаще, ноги в синих джинсах болтаются в воздухе, руки в ярости колотят по кушетке, по столику.

Схватила пистолет.

– Не надо! – крикнул Джон.

Он упал на колени, раскинув руки: беспомощен, видишь, я беспомощен, – она поднялась на ноги. Черное отверстие 45-го калибра нашло его. Пистолет дрожал в ее руках. Она пятилась, огибая кушетку, к столу, к телефону.

– Ты… ты…

– Все в порядке!

– В порядке? В порядке? Ты проявил ко мне участие, и я думала… А после этого ты врываешься сюда… Ты… Врываешься в мой дом, в дом моего отца… с пистолетом, и после этого все в порядке? Ты, прикидывавшийся близким другом! Да знаешь, кто ты на самом…

– Эй, это не про меня!

– О, ну конечно, это не ты, ты некий космический «друг», перенесенный сюда при помощи луча космическими пришельцами!

– Я всего лишь собираюсь встать.

Медленно, продолжай говорить. Заговаривай ей зубы:

– Мои колени не могут больше…

– Если ты сделаешь хоть один шаг, твои колени отправятся к чертовой матери!

– Я стою на месте!

– Заткнись, дерьмо!

– Выслушай меня!

– О, я знаю, ты мастер заговаривать зубы! Не вешай мне лапшу на уши!